Житель Стерлитамака рассказал, как он охранял в тюрьме ближайшего соратника Гитлера

Был будничный день, который не предвещал никаких сюрпризов.
И вдруг в кабинете открылась дверь. На пороге стоял мужчина в серьёзных годах. Он прошёл к столу, достал папку, а из неё – пожелтевшую от времени заметку с интригующим названием «Кто же умер в Шпандау?». И не менее интригующим вступлением: «Факты, находящиеся в распоряжении английского хирурга, возможно, дают ключ к разгадке одной из самых больших тайн третьего рейха».
Как выяснилось, тайна касалась одного из самых близких сподвижников Адольфа Гитлера – Рудольфа Гесса. Спрашиваю посетителя:
– Вы какое отношение имеете к этому типу?
– Я его охранял. Поэтому интересно, кем узник Шпандау был на самом деле. Есть предположение, что Федот был не тот.

КАК РУССКИЙ ЮНОША ОКАЗАЛСЯ В ЗАПАДНОМ БЕРЛИНЕ?

– Расскажите, пожалуйста, как вы попали в его охрану.
− Меня зовут Николай Иванович Куклин. Родился я 5 декабря 1941 года в одной из деревень Кировской области. О послевоенном детстве вспоминать не стану. И без меня на эту тему было вдоволь рассказов. Но про моего деда, Степана Васильевича Куклина, скажу несколько слов.
Дед работал на мельнице. В свободное время плёл лапти. Большим спросом они тогда пользовались. Я ему, мальчишкой, лыко для них драл. Когда подрос, стал работать в колхозе. Так и жили. После школы меня призвали в армию.
Служил в Восточном Берлине во 2-й роте. Однажды сержант Карпушин вызывает меня и говорит:
– Ты много и тяжело работал в колхозе. Хватит. Иди учиться на повара.
– Что вы, товарищ сержант, на повара не могу, девки засмеют.
Однако со старшим по званию не поспоришь. Три месяца учился на повара. После учёбы и собеседования с товарищами из особого отдела меня отправили в Западный Берлин в хозяйственный взвод.
– Ничего не пойму. Какой хозяйст­венный взвод? Почему он в Западном Берлине?
– Сейчас всё расскажу по порядку.

ЧЕТЫРЕ СТРАНЫ ОХРАНЯЛИ ТЮРЬМУ С НАЦИСТАМИ

Сейчас всем известно, что на Нюрнбергском процессе судили нацистских преступников. А что дальше? Как их казнили? Кто охранял осуждённых на тюремное заключение генералов?
На эти вопросы ответил Николай Иванович Куклин:
– На Нюрнбергском процессе были осуждены 24 главаря нацистов. Приговорены к смертной казни через повешение десять, четверо были оправданы. Борман исчез. Двое застрелились до процесса. Семеро приговорены к тюремному заключению – Гесс, Функ, Редер пожизненно, остальные к разным срокам от 20 до 10 лет.
Смертные приговоры были приведены в исполнение в ночь на 16 октября 1946 года в здании Нюрнбергской тюрьмы. Тела преступников сожгли в крематории Мюнхена, а прах развеяли с самолёта.
Семерых нацистов перевели в тюремную крепость Шпандау в Западном Берлине.
СССР, Великобритания, США и Франция совместно управляли этой тюрьмой для нацистских преступников целых 40 лет.
Ни один немец (за исключением, конечно, самих заключённых военных преступников) не имел права переступать порог этой тюрьмы. Весь персонал – от электрика и повара до священника – набирался из представителей тех стран, которые организовали охрану Шпандау.
Согласно договорённости между союзниками после смерти последнего заключённого в 1987 году тюрьма Шпандау была полностью разрушена. На её месте построили большой торговый центр с автомобильной стоянкой.
Часть, где я служил в хозвзводе, находилась в Восточном Берлине. Месяц мы охраняли Шпандау, сменяя французов. Нас сменяли англичане. Сто человек караула садились в автобусы и ехали по Берлину из Восточной части в Западную через Бранденбургские ворота. Рядом с ними − мемориал павшим советским воинам. Он был возведён в 1945 году и находился в то время на территории британского сектора. До 1994 года здесь был наш караул. Стояли на посту два статных парня с автоматами. Форма с иголочки, хромовые сапоги, белые перчатки – загляденье. Там похоронено 360 человек. Один из наших нашёл в списке имя, отчество, фамилию своего отца.
– А тюрьму как охраняли?
– Везли караул по городу. Все одеты только в штатское. Приезжаем. Селили нас в казармы Шпандау, из которых только что выехали солдаты караула Франции. Переодевались. Вооружались. Впереди был месяц службы в абсолютной изоляции от внешнего мира. Перед этим нас проверяли психологи. Но у нас у всех были крепкие нервы. Одни охраняли ворота на входе в Шпандау, другие стояли на вышке.
– Что больше всего напрягало?
– Режим охраны Шпандау: два часа стоишь, два часа спишь. Потом опять два часа не моргая… И так целые сутки. Одна мысль в голове – скорее бы в казарму на койку. Несмотря на усталость, все мы отлично понимали, что весь этот месяц на тебя, как на представителя твоей страны, смотрит весь мир! И любой инцидент будет растолкован против твоей Родины. А попытки инцидентов были, поэтому нас инструктировали, как себя вести в случае чего.
– А какие инциденты были и чем они оканчивались?
− Однажды подошла к караулу старушка. Маленькая, сухонькая. Кулачком грозила. Выкрикивала что-то по-немецки.
Частенько вечером под высоченную стену Шпандау подъезжали подвыпившие юноши с бешеными глазами в модных кожаных куртках. Они начинали орать что-то по-немецки, разбавляя свою речь выражением «русиш швайн», кидали бутылки в караульного.
– Ваши действия?
– Тогда, следуя инструкции, караульный нажимал тревожную кнопку, сигнализируя коменданту. Моментально подъезжали немецкие полицейские и забирали смутьянов.
В день рождения Гитлера караул усиливался примерно в два раза.
Однажды нас посетили Андрей Андрее­вич Громыко и посол СССР в Берлине. В чёрных кожаных плащах… С нами за руку здоровались.
– Чем занимались во время месячного отдыха?
– Мы жили в Восточном Берлине. В присутствии командира устраивались посиделки с танцами. У нас много москвичей служило – весёлые ребята. У меня был дружок Алексей Мосейкин. До сих пор связь держим. Мой командир – старший лейтенант Олег Александрович Комаров – жил с семьёй.
– Сколько человек входило в карауль­ную службу?
– 330 человек – 1, 2, 3 роты. Плюс одна учебная.
Я прослужил там 3 года и 3 месяца. Кашеварил, кроме всего прочего.
– Что готовили?
– Привычную для нас всех еду: щи, борщ, котлеты, плов. Консервы выдавали по праздникам. Словом, обычное, но сытное меню.

НА РОДИНЕ

В Россию вернулся в 1963 году. Застал продуктовый дефицит. Ехавшие из Германии ребята на стоянках поезда раздали женщинам буханки хлеба.
Домой я не вернулся. Узнал, что в Башкирии выдался хороший урожай. И легче с продуктами. Сюда вместе со мной из Германии приехали 33 моих сослуживца. И все мы сразу отправились на старую ТЭЦ. Устроились слесарями-монтажниками.
– Вы же были поваром со стажем…
– В то время считалось – повар не мужская профессия. Тогда мне сразу повезло. Я познакомился с очень хорошим, умным и душевным человеком – директором одиннадцатой школы Ежовым. Поступил учиться в вечернюю школу, окончил 8 классов. Но получилось так, что я снова оказался за границей.

СУХАЯ СТРАНА ЛИВИЯ

– Где вы очутились на этот раз?
– В Ливии. Работал там изолировщиком.
– Где СССР, а где Ливия?
– Тогда СССР для Ливии был надёжным партнёром. Между странами было тесное взаимовыгодное сотрудничество в самых разных областях. Я точно не знаю, в каких именно, но нам так объясняли на политинформациях. С 1973 по 1991 год в Ливии работали военные и гражданские специалисты из Советского Союза.
– Расскажите о своих впечатлениях.
– Жили мы в вагончиках на безводной равнине. Ливия − сухая страна. Я там ни одной реки не видел. И растительность с живностью соответствующие – колючки, редкие кустарники и змеи с ящерицами. Правда, вокруг городов ливийцы сажают эвкалипты, пальмовые, сосновые, фруктовые деревья и кустарники. Птицы в этой стране такие же, как у нас – голуби, ласточки, воробьи, вороны.
В сухом климате у нас и закон сухой был. Зато каждый выходной нас возили на море. Мы купались, крабов ловили. На выходные к нам девчата приезжали или мы к ним отправлялись. Весело было. Однако тянуло домой. На закате дня такая тоска охватывала, что словами не передать. Закончилась работа в Ливии, и я вернулся в Стерлитамак.

УДАРНИК КОММУНИСТИЧЕСКОГО ТРУДА

У меня на столе лежат вырезки из «Стерлитамакского рабочего». В одной рассказывается об успешном выполнении производственных заданий и социалистических обязательств бригадой монтажников СУ-7, где работал Н.И.Куклин (он на снимке С.Трибунского − вместе с бригадиром В.Ф.Соловьёвым). Вторая заметка тоже об этой бригаде. Она во втором квартале 1981 года была признана лучшей среди монтажных бригад Башкирии (на снимке С.Трибунского − монтажники Н.И.Куклин, К.М.Акчулпанов и В.А.Степанов).
Третья заметка начинается так: «Вот они – лучшие строители комплекса «Спартак» – ударник коммунистического труда электросварщик Николай Куклин (на фотографии слева) и бригадир, заслуженный строитель БАССР Владимир Голощапов».
– Николай Иванович, вы можете сказать, что ваша жизнь была счастливой?
– Могу. Трудности, конечно, были. И горе не обходило стороной. Однако жизнь моя богата интересными событиями, встречами, дружбой и любовью. У меня есть дочка, которая подарила мне трёх внучек, а одна из внучек – правнука.

Они живут в Москве, но меня не забывают.

На фото: Николай Куклин, фото из семейного архива.