Ростовцев

Имя городского головы Константина Дмитриевича Ростовцева известно всем, кто интересуется историей Стерлитамака. Около четверти века с перерывами возглавлял он городскую управу. 2 апреля 1885 года в торжественной обстановке, при скоплении земских служащих, священнослужителей, представителей разных сословий 29-летнему горожанину публично повесили на шею особый знак городского головы. С тех пор он стал служить стерлитамакским купцам и мещанам верой и правдой.

До революции

В основном служба Константина Дмитриевича заключалась в ведении городского хозяйства. Он отвечал перед депутатами думы за укрепление берегов рек, протекающих через город, состояние немногочисленных улиц, чистоту колодцев и тому подобное. Городская управа взимала налоги с торговых мест и обывательских усадеб, продавала некогда приобретённые «пустопорожние места» желающим поселиться в черте города. Эти средства шли на поддержание порядка на торговых площадях – базарной и ярмарочной, а также на развитие начального народного образования и больницу.

Рачительный хозяин, как отзывались о нём его сослуживцы, не занимался торговлей, а всецело посвятил себя укреплению статуса уездного города и жил на жалованье. В начале 20 века К.Д.Ростовцев был назначен исправником Стерлитамакского уезда, получил чиновничий чин и далее продвигался по служебной линии. Главной его заслугой, а об этом знали немногие, было сдерживание волнений народа в уезде по случаю дарования свобод народам России императором Николаем II. В министерских кругах Петрограда бывшего стерлитамакского голову знали как инициатора строительства железной дороги из Оренбурга через Стерлитамак, Уфу и далее до Перми. Свою идею он изложил во время аудиенции у императора. Идея транспортного соединения Южного и Среднего Урала для процветания России была одобрена. В 1915 году К.Д.Ростовцев оставляет свою должность городского головы и назначается

директором управления по строительству ОРУФа (дорога Оренбург – Уфа). Для финансирования строительства он нашёл комиссионеров-капиталистов из Пермского края. Важно было оформить всю необходимую документацию. Директор ОРУФа на служебном автомобиле (сам за рулём в 60-летнем возрасте) разъезжал по трактам от Оренбурга до Уфы и Перми.

Многочисленные командировки по должности заставляли его неделями находиться в столице. Это было поистине золотое время его жизни, активной трудовой деятельности сопутствовало семейное благополучие. Как самого почётного гостя принимали К.Д.Ростовцева в 1916-1917 годах в Пермском крае. Заслужил он такой приём тем, что в 1915 году, в период войны с Германией, выполняя личное поручение Николая II, в десятках вагонов вывез из Эстонии в Пермь, подальше от фронта, имущество Дерптского (Юрьевского) университета. Правда, в это время рассматривался также вариант размещения научных кабинетов, лабораторий, музеев университета в Уфе, однако губернское земство не сумело отыскать на это ни средств, ни помещений. Уже на смертном одре Константин Дмитриевич вспоминал об этой жизни как о светлых днях без чёрных полос – без нужды и голода.

Во времена советской власти

Чёрные дни для «южноуральского мечтателя» настали с октября 1917 года. После революции чиновники его ранга вступали в ряды Белой гвардии, уходили под её защиту и уж во всяком случае отказывались сотрудничать с советской властью. Ростовцев же решил, что строительство дороги Оренбург – Уфа не должно зависеть от перемены политического режима. Тем более что документация на неё была в принципе завершена. Бывший городской голова не осерчал даже на своих земляков, экспроприировавших его особняк по ул.Базарной и выселивших оттуда всю его семью.

Погоня за документами

В воспоминаниях Константин Дмитриевич как о своей заслуге перед советской властью говорит о спасении проекта дороги в период гражданской войны. Случилось так, что во время революционных столкновений в Петрограде сгорела часть документации в Министерстве путей сообщения. Восстановить документы, содержащие результаты проектно-изыскательских работ, не представлялось возможным, оставалось только воспользоваться теми документами, которыми располагало Уфимское инженерно-техническое управление по дороге.

Правительство РСФСР выдало Ростовцеву мандат о продлении директорских полномочий и отправило его в Уфу. Но обстановка в гражданскую войну менялась быстро, и по приезде Ростовцев обнаружил, что чиновники путей сообщения, отступая вместе с колчаковцами, увезли документы с собой в Сибирь. Предположительно архив застрял в Иркутске. И как только  по линии комиссариата путей сообщения была получена телеграмма об освобождении этого города, «красный директор» Ростовцев отправился туда.

Летом 1920 года он нашёл-таки в одном из вагонов драгоценный груз! Однако ему не было суждено привезти его в Уфу: иркутская ЧК арестовала подозрительно суетившегося у вагонов старика. В его портфеле чекисты обнаружили несколько векселей, 144 рубля царскими ассигнациями, мандат от уфимских чекистов-путейцев и (что его и подвело) нагрудный знак городского головы. Похоже, это было всё его особо ценное имущество, с которым он никогда не расставался.

Тюрьма

В Иркутской тюрьме ему повезло – его не расстреляли, как соседей по камере. Путём телеграфной переписки с Уфой установили, что старик – не «белая сволочь», а выполняет

задание самого Петрограда. Тем не менее после двухмесячной волокиты К.Д.Ростовцева и ещё 249 человек отправили этапом в Уфу. Путь длиною в 3763 версты, 22 промежуточные тюрьмы, около двух месяцев голода и холода. Но крепкий организм выдержал все лишения и испытания. Уфимские чекисты признали в Константине Дмитриевиче «красного директора», сочувствующего революции и, извинившись, попросили продолжать спасать архив.

Строительство дороги закрыто

После небольшого перерыва, оправившись от дальнего путешествия из Сибири в Уфу, он снова поехал в Иркутск. И нашёл нужные документы! Но тут удача снова изменила ему.

По дороге домой с многопудовой поклажей Ростовцев попадает в железнодорожную катастрофу и на 3 месяца оказывается на больничной койке с ссадинами, синяками и сотрясением мозга. В это время Ростовцев узнаёт, что декретом СНК РСФСР из-за отсутствия средств в декабре 1920 года общество по строительству железной дороги в Уфимской губернии самоликвидируется. «После стольких страданий, - сетует на жизнь Константин Дмитриевич, - потерю всего своего скарба и в то же время сохранения документов стройка ОРУФ приостановилась… Раньше – мировая война и государственный переворот не дали начать постройку дороги».

В Советском Союзе

В январе 1921 года Ростовцева принимают на работу в Госсор, в юридическую консультацию отдела по линии НКЖД при комитете государственных сооружений. По специфике своей дореволюционной деятельности он был знаком с состоянием Самаро-Златоустовской железной дороги и давал компетентные рекомендации по её эксплуатации. В качестве уполномоченного БСНХ ездил не раз в Москву и Сибирь. Его угораздило ещё раз попасть в железнодорожную катастрофу, но без тяжёлых последствий.

Может быть, так и работал бы он до глубокой старости, заработал бы советскую пенсию, но роковое стечение обстоятельств зачеркнуло всю его карьеру. В конце ноября 1921 года, выходя из зала заседаний бывшей земской управы, Константин Дмитриевич упал с лестничной площадки второго этажа, повредив правую ногу и бедро. Долго лежал в больнице. Медики предлагали дать заслуженному горожанину вторую группу инвалидности, но тщетно. Он получил третью группу в 1922 году. Пенсия равнялась 60 рублям 45 копейкам.

Так советский сотрудник, бывший уполномоченный, зав.юридическим отделом при БСНХ К.Д.Ростовцев был окончательно выбит из рядов активных граждан. На вакантные должности по специальности всюду требовались не бывшие исправники, а красные кавалеристы с партийным билетом.

Только однажды его неординарные способности вновь были востребованы. В начале 20-х, когда страна была поражена страшным голодом, на помощь России пришла общественная

благотворительная организация из США – Американская администрация помощи (American Relief Administration, русское сокращение - АРА) во главе с Гербертом Гувером. Она открывает в Башкирии приюты для сирот, столовые, привозит продовольствие, медикаменты, одежду и обувь. Самих иностранцев было здесь только семеро, им помогали местные сотрудники – инспектора, инструкторы, работники столовых и продовольственных складов. Работали они самоотверженно. Среди добровольцев был и Константин Дмитриевич Ростовцев. За свою работу он получил благодарственное письмо от Американской администрации.  Тем не менее, за бывшим Почётным гражданином Стерлитамака закрепилось звание

лишенца за работу в полиции. В 1927 году он переехал в Уфу, его стала тревожить уфимская ЧК, 70-летнего старика закрывали в одиночной камере. С женой Софьей Ивановной жили они в доме N 24 на Малой Красной улице, занимая комнату в квартире своей замужней дочери.

Умер Константин Дмитриевич на руках у жены от старости и тяжёлой болезни, которая мучила его в последние годы. Перед смертью он писал: «Нельзя забывать, что и при прежнем строе были не все враги народа. Были и друзья. Среди них был и я – крохотная былинка на необъятном российском поле. Как и среди милиции были не все святоши, так и не все были звери из прежних полициантов, особенно случайно поступивших на должность исправников».

В 1932 году К.Д.Ростовцев был похоронен на северной окраине Троицкого кладбища в Уфе (ныне снесённого).

Ю.СИДОРЕНКО