Анна Москалец: «У военкора должны быть горячее сердце и холодная голова»

- Анна, вот уже несколько месяцев коллеги следят за вашими репортажами, восхищаясь вашим мужеством. Как вы оказались в командировке, какая мотивация была главной в принятии решения поехать на передовую?

- Спасибо большое коллегам, но восхищаться не стоит. Это часть нашей работы. Да и ехала я не на передовую, как это кажется, а в зону проведения СВО. Здесь люди не только сражаются на линии боевого соприкосновения, но и живут, в том числе под обстрелами. В командировку меня направил наш Издательский дом «Республика Башкортостан». О личной мотивации говорить сложно. Я думаю, здесь, на освобожденных территориях, мало кто из приехавших военных добровольцев или гражданских специалистов сможет ответить на этот вопрос. Знаете, есть такие вещи, которые если надо объяснять, то уже просто не надо объяснять. Это что-то внутри тебя – воспитание, окружение, прочитанные книги и просмотренные фильмы. Это твой мир. Это осознание важности, судьбоносности ситуации, в которой находится твоя Родина, твоя семья, наше общее будущее. Ты просто понимаешь, что надо ехать и делать. Здесь я многим задавала этот вопрос, и ответить на него никто не может. Я сейчас попыталась, но, по-моему, получилось неуклюже.

- Вы каждый день общаетесь с людьми с освобожденных территорий. Что больше всего вам запомнилось, какие были первые впечатления? Как изменились настроения людей после сентябрьского референдума и решения о присоединении к России новых областей?

- Первым впечатлением в июле, когда я приехала, была настороженность людей. Всегда взгляд настороженный, либо непроницаемый, либо изучающий. Чувствовалось, что люди пытались распознать, кто перед ними – свой или чужой, а критерии у каждого свои. Для кого-то ты свой, а для кого-то чужой. Постоянно нужно было быть чутким к настроению, взгляду, интонации.

Бросался в глаза контраст реальностей, если можно так выразиться. С одной стороны, зона СВО со всеми вытекающими последствиями: военные в городе, подавляющее большинство предприятий, магазинов, учреждений закрыты, то немногое, что открыто, работает максимум до 16 часов, огромные очереди за гуманитаркой, много инвалидов, попрошайничающих детей, обстрелы по ночам. Какая-то картина из фильмов о прифронтовом городе времен Великой Отечественной войны.

С другой стороны, лето, солнце, зелень, ощущение курорта из-за близости моря, уличные кафе и, как ни странно, люди в них, молодежь и дети, кормящие ручных голубей и белок в красивом парке в Мелитополе. Все это днем, когда нет комендантского часа.

Люди встречались разные. Одна бабушка на рынке, не сумев пересчитать стоимость винограда из гривен в рубли, чтобы дать мне сдачу, в сердцах произнесла: «Скорее бы уже эти гривны совсем ушли! Мы бы к рублям привыкали». И в то же время за соседним прилавком торговец креветками сквозь зубы процедил: «Все цены в гривнах. У нас гривна – деньги».

Замызганные дети, которые ходят около немногочисленных кафе, где вынуждены питаться приехавшие из России специалисты. Стайки этих ребятишек сидят за столиками, подходят и просят копеечку или денежку, периодически таскают с собой для жалости, да и чтобы все же покормить, щенков, которых вывели брошенные уехавшими хозяевами собаки разных пород.

Томительное ожидание перемен и неопределенность, серая зона – уже не Украина, еще не Россия. Сроки проведения референдума не раз озвучивались – 11 сентября. Когда объявили, что референдум отодвигается на ноябрь, у всех было большое разочарование, потому что референдума ждали даже «заукраинцы», правда, по своим причинам. Но все же к нему готовились, очень серьезно готовились. Это был поистине колоссальный труд и невероятное мужество. Организаторы получали постоянные угрозы, некоторые были убиты, на других покушения удалось предотвратить. Когда все же дата была назначена, все было готово. Воодушевление и подъем охватили людей, снова расправила крылья надежда. Проведение референдума далось очень сложно. Прежде мне не приходилось наблюдать ничего такого, это были уникальные условия и уникальные решения. И все прошло превосходно, достойно этого исторического момента. После объявления результатов все замерли, ждали реакции России, поскольку боялись сценария ЛНР и ДНР. Когда были приняты и одобрены законы, когда Владимир Путин подписал документы о принятии новых регионов в состав России, началось всеобщее ликование. Вот тогда все поверили, что Россия своих не бросает.

Настроения людей во многом зависят от обстановки на фронтах. Сейчас ситуация вызывает тревогу, но и усиливает веру в лучшее. Люди здесь получили то, чего были лишены десятилетиями: социальную защиту, бесплатную медицину, денежную помощь, пенсии выше прежних, нормальный газ по нормальным ценам. Люди старшего поколения стали вспоминать социальную мощь советского государства, а молодежь начала осознавать, что такое социальное государство. И, конечно, связь регионов, поддержка всей России. Восстанавливать города и районы помогают регионы-шефы – Севастополь, Пензенская, Нижегородская области. Начался ремонт школ, больниц, открытие ФАПов, ремонт и строительство дорог. Это невозможно не заметить и не оценить.

- Анна, вы общаетесь с мобилизованными и бойцами добровольческих отрядов из Башкортостана. Что отличает наших ребят, какое у них настроение?

 - На Запорожском направлении нет мобилизованных из Башкирии.

- В зоне боевых действий обычно много мужчин, адреналина и совсем мало женщин. А случаются ли сейчас «военно-полевые романы»? Рассказывали ли вам такие романтические истории?

- Честно признаться, только однажды услышала о паре, которая сложилась здесь, в особых обстоятельствах. Одну из женщин полюбил ее охранник, «тяжелый» - так здесь называют бойцов, которые обеспечивают усиленную охрану, потому что они вынуждены даже в жару 38 градусов ходить в полной экипировке и с оружием. Говорят, красивая получилась пара. Но сама я не видела ни одного такого случая. Все же ребята на фронте, а девушки – в тылу. Каждый на своем месте, у каждого свой долг, так что вряд ли это возможно. Знаете, я бывала на передовой не раз. Поверьте, там не до романов.

- У войны не женское лицо… Все мы помним эту цитату времен Великой Отечественной войны. Расскажите о женских лицах СВО.

- Женская тема заслуживает особого внимания, и я надеюсь, что найдется человек, который ею займется. Женщины проявляют особое мужество. Многие ключевые события связаны с решимостью и бесстрашием женщин. Приведу лишь несколько примеров.

Галина Данильченко – глава Военно-гражданской администрации Мелитополя. Когда в первые дни событий отсюда ушли все украинские органы власти, мэр города Иван Федоров своим распоряжением возложил на нее как на своего заместителя исполнение обязанностей и сбежал на территорию, подконтрольную Украине. Галина Викторовна не побоялась не только взять бразды правления в свои руки, не побоялась не только сотрудничества с Россией и ответственности перед людьми и историей. Она не побоялась и публично, на камеру об этом говорить, чего до сих пор не делают очень многие, потому что все еще получают угрозы. А Иван Федоров сидит где-то на Украине, ведет себя как «правительство в изгнании», продолжает делать вид, что он мэр, пишет невероятную ересь о Мелитополе в своем телеграм-канале и поливает грязью женщину, которая оказалась лучше и сильнее него.

Примерно такая же история и у Натальи Романиченко – молодой и красивой женщины, главы прифронтового города Васильевка. Там тоже мэр сбежал, а она взяла на себя ответственность. Этот город находится в нескольких километрах от линии боевого соприкосновения, его постоянно обстреливают, за это время повреждено более пятисот домов, больница, школа, предприятия и многое другое. Там находится единственный пункт пропуска между территориями, подконтрольными Украине и России. Сложнейшая территория. А Наталья Александровна постоянно среди людей. Я неоднократно там бывала, видела, как она работает. За ней местные жители толпами ходят, по ней «определяют погоду»: если она на месте, все хорошо, если ее нет, то не случилось ли чего? И облегченно выдыхают, когда она возвращается из деловых поездок. На нее, молодую вдову и маму двоих детей, совершали покушение не раз. Посмотрите на РИА Новости ее разговор с диверсантом, который должен был ее убить.

Еще одна интересная женщина – Галина Катющенко, глава Избирательной комиссии Запорожской области. Что значит подготовить и провести референдум в таких условиях, вряд ли кто-то знает и понимает и даже вряд ли может себе представить. Составить списки избирателей тогда, когда ушедшие украинцы все уничтожили, собрать вокруг себя единомышленников, способных работать, даже если страшно за жизнь, способных убеждать и вдохновлять других людей. Жить при постоянной угрозе месяцами, хоронить коллег, кого не удалось уберечь… Например, в Бердянске была убита глава городского избиркома и ее супруг, который работал заместителем главы администрации по ЖКХ. На других сотрудников избиркомов удалось предотвратить покушения.

Эти и некоторые другие женщины, на мой взгляд, являются в некотором роде символами новейшей истории Запорожской области и России.

- 25 октября в Мелитополе у офиса телекомпании «ЗаТВ» прогремел взрыв. В результате теракта ранены шесть человек, в том числе сотрудники медиахолдинга. Вы были свидетелем теракта. Удалось ли врагам запугать коллег, как настроены журналисты?

- Совершенно точно не удалось. Коллеги сразу же как-то непроизвольно, не договариваясь, распределили функции и приступили к изучению обстановки и спасению друг друга. Руководитель направления диджитал в медиахолдинге, зная, что в кабинете напротив находится его коллега, буквально вынес дверь, которую повредило взрывной волной, и откопал девушку из-под обломков. Сработало чувство локтя. В первую очередь все проверили своих коллег и тут же приступили к выполнению своих обязанностей. У здания еще пылали ошметки автомобиля, разорванного в клочья мощным взрывом, а ребята уже начали выполнять свои обязанности: кто-то снимал происходящее, кто-то поехал на съемки, которые были запланированы на это время, кто-то давал комментарии коллегам из федеральных СМИ, и это тоже часть профессии. А в это время все остальные разбирали завалы, на помощь пришли волонтеры движения «Юг молодой». Запугать людей, которые сознательно приехали в зону боевых действий, невозможно. Сюда трусы не приезжают.

-  Совсем недавно, на 13 съезде Союза журналистов России, стало известно, что в МГУ создадут курс военной журналистики. Это необходимо, чтобы научить студентов профессионально освещать военные темы, избежать ошибок, которые приводят к необратимым последствиям. Как вы считаете, нужно ли военкоров обучать специально?

- Полагаю, да. Военные конфликты – это особые места, события, условия, и потому они требуют особых знаний и навыков. Здесь мне поручили участвовать в построении информационной работы, неожиданно для себя я стала чиновником. Очень необычно почувствовать себя в другом статусе, в каком-то смысле – по другую сторону. Это помогает на многие аспекты нашей журналисткой работы посмотреть под другим углом, измерить другой «линейкой», оценить по совершенно иным критериям. И в условиях военного конфликта это все обретает особую значимость.

Пригодилось очень многое из того, чему учили на «Бастионе». Коллеги, работавшие в Сирии, Афганистане, Ливии, рассказывали о том, как им приходилось под обстрелами перевязывать и спасать гражданских. Это как пример того, что необходимы элементарные навыки оказания первой помощи, а еще лучше хоть какие-то навыки из тактической медицины.

Когда работаешь на войне – не в правовом смысле этого термина, а в обывательском – приходится учитывать многое. Нужно знать историю, культуру, религию, традиции и хотя бы в общих чертах язык населения этой территории. Это обязательно, в отдельных ситуациях от этого может зависеть твоя жизнь.

Нужно уметь рассказывать об этих событиях. В мирной жизни достаточно сказать главное о событии, остальное читатели, зрители поймут, потому что они «в теме». С военными событиями иначе. Для большинства людей они далеко. Людям нужна не разрозненная хроника, а цельная картина происходящего, для этого отдельные факты нужно уметь наделять смыслами. Военная журналистика – это в целом те же жанры, но все же со своими яркими отличиями.

Военкорам нужны особые правовые знания, знания военной и иной специальной терминологии, необходимо уметь взаимодействовать с военными и гражданскими специалистами в разных обстоятельствах. Еще, на мой взгляд, нужно уметь правильно понимать ситуацию, осознавать себя в ней и корректно относиться ко всему. У военкора должны быть горячее сердце и холодная голова. Здесь не место для самопиара и хайпа. Здесь нужно помнить, что ты служишь правде, если это чужой конфликт, а еще и своему Отечеству, если мы говорим о СВО. Здесь надо уметь отказаться от какого-то эксклюзива, чтобы не поставить под угрозу операцию, чью-то жизнь или другие важные вещи.

- Когда попадаешь на территорию, где в любой момент можешь умереть, происходит переоценка ценностей. Что-то кажется мелким и  второстепенным, что-то неожиданно выходит на первый план. Произошла ли такая перезагрузка в новой реальности у вас?

- Она произошла в 2014-м, когда я впервые поехала в Донбасс. Было трудно и больно там, было не менее трудно и больно после возвращения домой, потому что это два разных мира, две реальности. Сейчас я оказалась более подготовленной во всех смыслах – и опыт есть, и курсы «Бастион» дали бесценные знания и навыки. Здесь пересеклась со многими коллегами, с кем вместе проходили «Бастион», и все мы оказались в разных статусах: я – чиновник, кто-то специальный корреспондент, кто-то редактор, а кто-то военный продюсер. Получилась командная работа в реальных условиях. Это помогает.

Но все равно трудно абстрагироваться от чужого горя, которого здесь много. Помогает забота о ближнем. Этому нас тоже научили на «Бастионе». Человек, чтобы выжить в экстремальных условиях, сохранить себя как личность, свой разум и психическое здоровье, должен о ком-то заботиться. Поэтому и я стараюсь не рыдать над каждым несчастным, а чем-то помогать. С просьбами о помощи обращалась к Союзу женщин города Октябрьского, в который вхожу. Они передавали сюда по моей просьбе продукты питания, одежду, игрушки, памперсы для взрослых.

Знаете, в мирной жизни я, когда видела в магазинах памперсы для взрослых, думала, неужели они нужны такому числу людей, что их так много в продаже. Здесь в группах взаимопомощи часто появляются настоящие крики о помощи: «Люди, помогите! Мне не нужны ни продукты, ни деньги. Только памперсы для взрослых, у меня мама лежачая»; «Пожалуйста, помогите мне! У меня двое маленьких детей и папа после инсульта! Нам нужно все – продукты, средства гигиены, памперсы для взрослых».

Покормить одинокую бабушку в парке, которая сама подкармливает бродячих животных. Помочь нуждающейся семье. Обогреть ребенка, побирающегося у кафе. Это то, что помогает выжить и оценить то, что есть в жизни у тебя. И в такие моменты радуешься, что у тебя есть все необходимое, что есть друзья и единомышленники, вместе с которыми ты можешь помочь другим. Нужно уметь ценить жизнь и каждую мелочь в ней.

Помогают это осознать и тяжелые случаи, с которыми работают здесь врачи. Например, после срабатывания самодельного взрывного устройства пострадала врач, приехавшая на скорой помощи на вызов. Это была диверсия против медиков. СВУ было начинено множеством мелких пластиковых фрагментов. На рентгене их не видно. Представьте, какой подвиг совершили коллеги этой женщины, когда нашли каждый крошечный элемент.

Здесь события, мир, да и жизнь вообще видишь иначе. Здесь более контрастны правда и ложь, свет и тьма, добро и зло. Здесь оживает наша история, ты понимаешь масштаб и смысл происходящих событий. Россия сейчас снова стала святой Русью и вступила в битву за наше будущее, за наше существование, за весь мир, как бы высокопарно это ни звучало. Очень хочется, чтобы это осознали там, в «мирной жизни». Потому что здесь, на передовой, это понимают все.

- Анна, спасибо за искренность, за ваш труд, и пусть Бог бережет вас и военкоров, которые рассказывают всему миру правду, ту правду, которая всем нам сейчас очень нужна.

Беседовала Елена Киселева