Белое солнце в зоне спецоперации

«Мне не нравится слово «контрактник». Я не контрактник. Я доброволец − боец 31-го полка «Башкортостан» с позывным «Махно».
У него была бронь от предприятия. Отец двоих детей мог бы воспользоваться ею. Но разорвал и выбросил. Пограничник, отслуживший срочную на Дальнем Востоке, счёл, что его место в зоне специальной военной операции.
Второй раз судьба предоставила ему шанс уже на медкомиссии. Хирург его забраковал: у добровольца выявили сильный варикоз и проблемы с суставами. Но и это были мелочи. Несколько лет назад он получил ножевое ранение. Врачи тогда чудом спасли его. Но вопреки их мнению, он всё же сумел добиться отправки в зону специальной военной операции.
Не знаю, как в других подразделениях, но в их полку теперь при необходимости на штурм ходят все: и ремонтный батальон, и взвод материального обеспечения, в котором воюет наш герой. Он получил уже два ранения.

Первое было в руку. В тот день сразу всё пошло не так. «Нужно было дойти до линии боевого соприкосновения и перерезать «егозу» (колючую проволоку), – рассказывает «Махно». – Подступы к ней были заминированы. Мы до неё так и не дошли: по нам открыли огонь из всех орудий – пулемётов, автоматов, миномётов. Даже снайперы били. Одного из группы убило сразу. Нескольких ранило, в том числе и ротного медика с позывным «Вирус». Уникальный случай: у него в виске под кожей застрял осколок. Я его перебинтовал, обработал перекисью. Затем продолжил выполнять боевую задачу. И вдруг рука скукожилась, одеревенела. Пришлось отступить. Выходили под обстрелом...».
Потом, в отпуске по ранению, за свой счёт ему сделали операцию в республиканской клинике. На вопрос «Во что это тебе обошлось?» ответил уклончиво: «Не дороже денег. Операцию вне очереди сделал известный кистевой хирург Марат Валеев в частной клинике «Вэлм». Ассистировала ему его дочь. Сделали хорошую скидку. Молодцы. Рука восстановилась почти полностью».

Беда не приходит одна. Ладно бы только он с его рукой!.. Мама слегла в больницу с инсультом с осложнениями. Жене сделали плановую операцию. А вскоре и дочери пришлось делать операцию. Несложную, но тоже не подарок. Так что на физкабинеты и прочее лечение для себя времени практически уже не осталось.
В отпуске по второму ранению пришлось чуть легче.

Кременная – небольшой городок в Северодонецком районе Луганской Народной Республики с довоенной численностью населения порядка 20 тысяч человек. В далёком прошлом донские казаки занимались здесь посадкой лесов. От них остались хвойные массивы. Но сегодня они интенсивно уничтожаются артиллерийским огнём, пожарами и нашествием короеда.
«Солнце здесь не такое, как у нас, − рассказывает «Махно». – Белое как бумага. Даже в ясный, безоблачный день можно смотреть на него без солнечных очков. Я первый обратил на это внимание. Говорю: «Смотрите, белое солнце!». Бойцы мне: «Ну и что?». Пригляделись: «Действительно!»…

Там не только степи и чернозём. В районе Кременной чернозёма вовсе нет. Вернее, почва – сантиметров в десять, дальше песок. Всё, что отвечает «критериям» украинской природы, − это воспетая ещё классиками беспроглядная украинская ночь. Такая, что на расстоянии вытянутой руки ничего не видно. Поэтому на задание вывести «трёхсотого» с линии боевого соприкосновения бойцы пошли, когда уже светало. Петляя по захваченным украинским окопам, проискали почти весь день.
«Наши окопы, по сравнению с украинскими, примитивные, – продолжает он.

– По большому счёту даже «лисьих нор», в которых можно спрятаться от дронов, почти нет. У них всё продумано. Петляли, петляли и упёрлись в мешки с песком. Я в первый раз такое увидел. Чтобы проползти через них, нужно под пулями вылезти из окопа. В это время налетела «Баба Яга» и скинула два снаряда. Обошлось. Нашли мы этого раненого, вытащили, положили на носилки. Вдруг прямо над нами включил прожектор коптер. Мы бросились в разные стороны. Смотрю, «трёхсотый» впереди нас бежит. Опять обошлось. Идём дальше. Опять включился фонарик. А по рации сказали, что нас будет сопровождать наш коптер. Решили, что это он. И тут прилетел снаряд.
Когда «птичка» улетела, я увидел, что сам «затрёхсотился». Осколок прилетел в ногу. Наш раненый прибежал откуда-то. Собрались, идём. Слышим, впереди нас подзывают ребята. Не успели вздохнуть с облегчением, как рядом раздался взрыв. С меня слетела кепка, но каким-то чудом не зацепило. Дошли до медиков. Те осмотрели нас и велели идти дальше в тыл. Наш «трёхсотый» был ранен, но мог идти…».

Уже потом они узнали, что прошли по минному полю. На их счастье, они об этом не знали. Это и спасло. Иначе пошли бы по дороге. А ВСУ как раз в это время обстреливали её из миномётов. Им и в голову не могло прийти, что люди в здравом уме могут пойти по минному полю.
– Чем собираешься заниматься после войны?
– Профессий много. Я монтёр пути 4-го разряда Стерлитамакской железной дороги, водитель, радиотелефонист, мастер строительной компании. В этот приезд поступил в Стерлитамакский филиал УУНиТ по специальности «Машиностроение и металлообработка». Увы, на ознакомительную сессию я уже не попадаю. К тому времени буду обратно в пути. Надеюсь, доучиться после войны…